Мёртвый друг не предаст…

Он был почти нормальным ребёнком. Не испытывал ни страха, ни боли, он жил с этими чувствами всю жизнь, и они стали неотъемлемой частью его существования. Он привык к постоянному ощущению безысходности и не представлял, что может быть иначе. Он не знал значения слова верить, для него потеряло всякий смысл слово доверять. Он говорил, только когда его спрашивали или когда оставался один, совсем один. Он никогда не смотрел на своё отражение и ненавидел свою тень. С пяти лет у него был жестокий, твёрдый взгляд, он смотрел на людей с укором и детской наивной обидой. Он писал странные стихи, рисовал чёрным мелом рисунки на стенах и абсолютно не ждал понимания от людей. Он не задумывался о своей непохожести, и, тем более, не гордился этим, он считал странными остальных, иногда даже удивлялся их однообразности. Все люди в его жизни были просто прохожими. У него никогда не было друзей, он всегда находился в одиночестве. Мало кто встречал у него на лице рассеянную улыбку, он не умел улыбаться, но часто смеялся, отчего у окружающих возникало давящее чувство тревоги. Он мог часами лежать на полу и смотреть в потолок, видя там то, что никому другому не под силу; или остановиться посреди толпы и просто так стоять. Он не любил ярких цветов, и сам нигде ничем не выделялся. Он пропадал где-то после школы, ничего не рассказывая своим родителям. До семи лет у него был маленький вымышленный друг, но потом он умер, как умерли его наивность, жалость, интерес к жизни и детская уверенность в то, что всё будет хорошо
Впервые он оказался на кладбище на его восьмой день рождения, когда умерла его мать. Ему сказали, что она ушла из жизни, чтобы отправиться в мир лучше. Он никогда не мог ей простить того, что она ушла в лучший мир и оставила его одного. Он мечтал оказаться там, его жизнь приобрела странный смысл, который заключался в его смерти. В девять лет он сделал окончательный выбор, слово смерть уже не пугало ребёнка. Несколько раз он даже пытался приблизить этот счастливый момент, но его зачем-то постоянно спасали. Люди просто не отличают две разные вещи: спасение утопающего от спасения топящегося.
С восьми лет всё своё время он проводил на кладбище. Там он чувствовал себя свободно, спокойно, уютно. Там ему было хорошо. Там он написал большинство своих стихов, научился играть на флейте. Он чувствовал себя счастливым. Он радовался за тех, кто умер, ведь они попадали в мир лучше. А когда кто-то умирал, он с улыбкой и завистью во взгляде провожал людей, несущих гроб. Его считали странным. Некоторые даже опасным. Дети не хотели с ним дружить, тем более, что их матери запрещали им приближаться к чудному мальчику.
Гуляя между могил, рассматривая кресты и мраморные памятники, он мечтал лежать в сырой земле. Ему нравилось прикосновение холодного железа к венам, вид крови его радовал, давящее ощущение верёвки на шее доставлял ему удовольствие.
Иногда, когда его спившийся отец бил его и не выпускал мальчика из дома, он выходил на балкон. Балкон был давно разрушен, он стоял на краю выступа и хотел летать. Он не понимал, зачем ему нужны крылья, если он не может взлететь. Если он оставался ночевать дома, то спал только на полу со скрещенными на груди руками.
Когда ему было 12, отца положили в больницу, он остался совсем один. Он взрослел, всё больше понимая бессмысленность происходящего и запутываясь в своих стремлениях и желаниях. Их у него просто не было. Ничто для него не имело значения, кроме смерти. Он смог найти в ней таинственную, страшную, манящую красоту. Всё больше с каждым днём сливаясь с ней воедино.
Внешне он оставался таким же. Высокий красивый юноша с чёрными глазами на бледном лице. Но его внутренний мир пустел, душа не развивалась, сердце медленно умирало. К 15 годам он стал совсем диким, почти не возвращался домой, ни с кем не общался. Он только играл на флейте и писал стихи.
Его внешность привлекала многих девушек, но он их не замечал. Для него престал существовать реальный мир, только лес и кладбище. Там был его дом, там были его друзья, там были его родители…
Он продолжал ходить в школу, но его никто не ждал. Никто не был ему рад. Он учился вместе с одноклассниками 10 лет, но никто не помнил о его существовании, он был слишком незаметным и одиноким.
Он никогда не был жестоким и злым, в его душе грелись самые нежные чувства, но он их усердно скрывал. Он подкармливал птенцов, живущих на кладбище, и убивал насекомых, отправлял их в мир лучше. Здесь он чувствовал себя покровителем, и ему это нравилось.
Постепенно он забывал, что он – это он, беспомощно терялся среди бесполезной кучи выдуманных миров, где он был королём и нищим, ангелом и бесом. Он всё с большим нетерпением ждал своей смерти.
Однажды, гуляя по кладбищу, он увидел новую могилу. Его привлекла надпись, вырезанная на деревянном кресте: «храни на сердце то, что было, и боль и, и радость; о том, что быть могло, не зарекайся…»
Это была могила самоубийцы. Без ограды, без цветов; одинокий крест на самом краю городского кладбища сиротливо прятался под старым дубом. Его взгляд упал на фотографию, уже заметно потрёпанную дождем и ветром. Девушка на фотографии показалась ему до боли знакомой. Не очень красивое лицо с правильными чертами, большие тёмно-карие глаза и длинные, спадающие на плечи, светлые волосы. Он долго не мог оторвать свой взгляд от этих больший, грустных глаз, смотрящих на людей с  немым укором и детской наивной обидой.
Эта девушка окончила школу, в которой он учился, 2 года назад. Она всегда была жизнерадостная, счастливая; у неё было много друзей. Она всегда громко, заразительно смеялась и весело шутила, она была отличницей, и её очень хвалили учителя, а родители гордились ей. У неё всегда было хорошее настроение и большие красивые глаза. Она, которую все считали счастливой и беззаботной, покончила жизнь самоубийством в 18 лет. И это надпись на обратной стороне креста.. шрам на обратной стороне её души…
С этого дня он постоянно думал о ней. Целыми днями он сидел у её могилы и читал ей стихи, приносил букеты цветов, по два в каждом, рисовал её образ на асфальте, рассказывал о ней облакам.
Раньше он не знал, как они похожи, и насколько они разные. Ей всегда было очень одиноко, но она улыбалась, ей было страшно и больно, но она смеялась. У неё было много друзей, но она была совсем одна, никто её не понимал, те немногие, кто хоть как-то её знал, считали девушку странной. Кто она на самом деле, она и сама не знала, вся её жизнь состояла из множества сыгранных ролей; улыбки и смех на публику, грань за которую она никого не пускала. Отгородившись от всех, она страдала в одиночестве, она была другой, и ей пришлось осознать это, чтобы научиться скрывать.
Она нашла свой дом в лесу. Там она научилась летать, хотя у неё не было крыльев. Там она разговаривала со звёздами, писала странные рассказы, пытаясь найти себя.
Он полюбил эту девушку и хотел быть с ней. Он рассказывал ей, как ему одиноко в этом мире, как он несчастлив, а она рассказала ему, как это прекрасно – лететь с шестнадцатого этажа. С тех пор её образ не оставлял его. В школе, на улице, в темноте, ему постоянно мерещилась она. Он пытался найти её в толпе, не раз бежал за ней, но каждый раз это оказывалась не она. Даже когда он был не с ней, он разговаривал с её звёздами. Он любил, и это сильное светлое чувство переполняло его, он уже не был одинок.
Но он был не с ней.
В 16 лет он окончил школу и устроился работать в морг. Холодное тела вызывали у него странное желание. Во всех девушках он пытался узнать её, и каждый раз сам себя обманывал. Получая кратковременное удовольствие, он сильно страдал после. Он не мог бороться сам с собой. Просто устал. Всё, чем он дорожил, была старая потрёпанная фотография на одинокой заброшенной могиле.
Всё реже он возвращался к реальности, окончательно потерял себя среди ошмётков боли из чужих миров. Много времени он стал проводить на крыше её дома - шестнадцатиэтажка на самой окраине города. Он часами стоял на краю. Он хотел летать. Он хотел жить хотя бы несколько секунд, и после умереть.
Не всегда он безжалостно резал вены и причинял себе боль.. Он хотел остановить кровь и вернуться к ней. Но её не было. Всё, что от неё осталось - надпись на обратной стороне креста.. шрам на обратной стороне её души.
19 июля, в свой восемнадцатый день рождения, он сделал шаг с края крыши её дома. Он летел несколько секунд и разбился.
Говорят, что когда человек умирает, его тело становиться на 21 грамм легче, улетает его душа.
То, что осталось от его тела, похоронили на самом краю городского кладбища. Деревянный крест, без ограды, без цветов. Никто его не вспоминал. Никто ничего не знал о двух сиротливых крестах под старым дубом. Люди старались обходить это место.
Он и она жили в одиночестве, никто не знал, как они страдали, никто не знал как им было больно и страшно, никто ничего не знал об их чувствах, переживаниях, об их мечтах и стремлениях.
И никто никогда не узнает, что скрывается за могилами двух самоубийц.
…душа… живая, неспокойная, жаждущая жизни, а посему мечущаяся в поисках себя… душа открытая, искренняя, и поэтому страдающая… душа, разделявшая боль и слёзы каждого, и забывшая о своём счастье… душа, страстно желающая сделать этот мир лучше, но жестоко отвергнутая всеми…душа, рождённая светлой и чистой, потерявшая веру в надежду… душа, стремящаяся спасти все души, но так и не сумевшая спасти себя… душа, которой было слишком тесно в своих оковах, сама освободила огонь, сжёгший её изнутри…
…и может быть, наконец, обрела покой...